В Государственную думу внесен для рассмотрения законопроект о создании Российской государственной корпорации нанотехнологий. О перспективах и проблемах развития нанотехнологий в нашей стране и о том, что это такое, Евгений Гудилин немного рассказал слушателям программы "Панорама" на радио "Маяк" и ведущей программы .
Фрагмент интервью:
Похоже, что у государственной российской науки появилась такая национальная цель, объединяющая идея - это нанотехнологии. Это и фантастика, это и реальность, это и прогресс, и даже мода. Своевременно ли мы создаем такую специальную корпорацию? Сейчас самое время или мы отстали, или мы торопимся?
ЕАГ: Я уверен, что это нужно делать. Другое дело, что "дьявол скрыт в деталях". Поэтому, что реально будет, это еще нужно посмотреть. Это, естественно, своевременно, потому что нанотехнологии сейчас очень популярны на Западе, и это не просто мода, а есть уже некие разработки. Кроме этой корпорации есть Федеральная Целевая Программа, которая дает деньги на наноматериалы и нанотехнологии. Курчатовский институт выиграл проект, который позволит вести какую-то часть работ по нанотехнологиям. Что же касается Нанокорпорации, об этом были пока только сообщения, но, к сожалению, до эфира мне не удалось найти оригиналы документов, поэтому я могу говорить только об идее. Идея, конечно, правильная. Централизация важна, хотя никто и конкуренцию не должен отменять.
Нанокорпорация будет новой структурой - структурой, которая будет иметь штат, будет создавать новые документы, и, соответственно, если финансы будут потрачены в основном на это, конечно, эффект будет не столь положительный. Если же это будет организация, которая будет внедрять то, что сделали ученые, это будет гораздо лучше. Я приведу простой пример. Предположим, мы сделали открытие и получили патент (российский патент). Фактически это означает, что мы из нашей патентной базы дали бесплатный источник очень полезной информации нашим конкурентам, поскольку российский патент не имеет никакого отношения к американскому патенту. Его еще нужно перевести в состояние "международного патента", а это очень дорого. Скажем, второй год поддержки международного патента стоит, если говорить в рублях, около миллиона рублей. Не каждый на это пойдет. Но соответственно, если Нанокорпорация возьмет на себя это и будет защищать нашу интеллектуальную собственность, полученную путем вливания большого количества денег, - честь ей и хвала.
Скажите, каков современный спектр уже работающих на человека наноматериалов, не только в России?
ЕАГ: Фантастики тут, конечно, много. Но если говорить о реальных вещах, то очень популярны квантовые точки, светоизлучающие элементы и лазерные устройства, которые будут разрабатываться, они, в ряде случаев, уже близки к внедрению. Как ни странно, это косметика, содержащая часто наночастицы. Думаю, что это отталкивающие воду супергидрофобные стекла автомобилей, микрокапсулы для наномедицины, которые позволяют доставлять лекарства к раковым опухолям и другим пораженным очагам. Есть наметки, есть заделы. Другое дело, что далеко не все, о чем говорится, будет реализовано.
Известно, что доля России на рынке нанотехнологий, наноматериалов приблизительно около 4 процентов, и в основном, это порошки. Это так?
ЕАГ: Порошки, ультрадисперсные порошки - это не обязательно наноматериалы. То, что доля России мала, это, к сожалению, факт, она мала даже в информационном плане. Но здесь есть объективные причины - для того, чтобы выйти на зарубежный рынок, нужно пройти препоны зарубежной бюрократии, и это означает, что нас туда просто не будут пускать. Поэтому если Нанокорпорация будет заниматься маркетингом, тогда у нас будет гораздо большая доля на рынке продуктов нанотехнологий.
Это одна из тех функций, которые вы ожидаете?
ЕАГ: В общем, многие хотели бы, чтобы это было именно так, а не создание новой бюрократической машины.
Скажите, какие страны являются лидерами в наноразработках?
ЕАГ: Вопрос тут очень прост, это США и Япония. Сейчас, думаю, к этому подбирается Китай, Европа. Пожалуй, есть еще какие-то варианты с Тайванем.
У нас работает Интернет-сайт, форум программы «Панорама», и туда уже поступают вопросы. В связи с тем, что я говорю о лидерах Антон задает вопросы, и у меня такой же вопрос, а мы-то отстали насколько, лет на 30, судя по слухам и всяческим, Интернет-версиям?
ЕАГ: Ну, это как считать, я обычно в этом случае говорю, что у нас есть преимущество отстающего. Нанотехнологии это не что-то, что свалилось с неба. На самом деле, это индикатор развития государства, общества и науки, потому что это все вызревало в рамках химии, физики, биологии и так далее. Мы просто можем сейчас в результате развития атомной силовой микроскопии, электронной микроскопии увидеть то, что мы делаем. Без этого, в общем, работа была бы просто невозможна. Поэтому судить, насколько мы отстали, сложно. Мы, конечно, не сможем покрыть все направления, которые развиваются в США. А нужно ли это вообще? У нас своя специфика, свои научные школы, поэтому, очевидно, мы должны, как сейчас и происходит, некие перспективные направления развития в этой области закрепить за собой и развивать только их.
Какие существуют перспективные направления развития?
ЕАГ: Я не буду перефразировать то, что можно найти на министерском сайте. На самом деле, это, очевидно, связано с энергетикой. Здесь бы я назвал батарейки, которые уже сейчас можно делать лучше. Возьмем, например, тот же широко разрекламированный «Дюрасел». Это пример совершенствования давно известной солевой батарейки (элемента Ле Кланше), которая, как утверждает реклама, в 10 раз больше работает. Это медицина, я уже это упоминал. Наверное, здесь должны быть отмечены военные нанотехнологии, но это самая мутная область, которую хотят развить, но не знают, как это сделать.
Полностью беседу слушайте в
